— Это человек, который не только получил диплом психолога, но после окончания университета прошел дополнительную подготовку в одной из областей психотерапии и имеет сертификат, подтверждающий эту подготовку и успешное участие в экзаменах и других требованиях конкретной психотерапевтической области.
8 причин, по которым вам не помогает психотерапия
В психотерапии существуют правила, о которых терапевт сообщает пациенту с самого начала: до сеанса не употреблять алкоголь или наркотики, не применять насилие или обзывательства, не вступать в физический контакт (табу на рукопожатия, объятия, поцелуи и секс). Однако существуют неочевидные действия, которые не запрещены, но могут помешать или усложнить терапевтический процесс. Александра Пономаренко, журналист и автор Telegram-канала «Эго из лего», рассказывает о подобных ситуациях.
Я занимаюсь психотерапией уже более двух лет и чувствую себя немного лучше. Во время сеанса разворачивается микромодель реальной жизни. Поведенческие модели, к которым мы привыкли в общении с другими людьми, психологические защитные механизмы, которые делают нас не столько уязвимыми, сколько закрытыми, эмоции, которые скрываются за незначительными привычками и ежедневным выбором — все это под вашим контролем, нужно только решиться увидеть их.
Но, как и в реальной жизни, в психотерапии мы совершаем ошибки. А «мы» — это и клиент, и терапевт, потому что при работе лицом к лицу никогда не бывает все гладко и комфортно.
Моя психотерапевтка однажды сказала: «Если терапия проходит ровно, скорее всего, это не терапия». И это правда, ведь допускать ошибки — нормально, а терапия — не спасительная таблетка, и не стоит ждать полного избавления от душевного дискомфорта за две встречи.
Существует постоянный контакт, трудности в установлении доверия, строгие рамки, взаимная ответственность и желание работать вместе.
1. Пытаться понять, как работает терапия изнутри
Именно с этим я столкнулся в первый год терапии — с желанием понять, в чем же в конечном итоге заключается «магия» этого процесса и как именно я могу его ускорить. Мне назвали предполагаемый срок в три года, и это показалось очень долгим сроком.
Свою роль сыграли финансовый аспект и скептическое отношение к эффективности такого начинания — я боялся слишком большого риска. Все это сочеталось с полным отсутствием доверия к людям и миру. Из-за своих страхов я не могла никому делегировать свою работу, предпочитала все делать сама и нести за это ответственность. И это касалось не только психотерапии; мне было трудно обратиться к квалифицированному врачу с медицинской проблемой, потому что я была уверена, что он не компетентен и точно не поможет мне. Только я мог получить информацию и помочь себе. Это типичное когнитивное предубеждение, которое, к сожалению, только усугубляет текущую ситуацию.
Поверхностные знания о терапии не дадут ничего, кроме удовлетворения праздного интереса и расширения кругозора.
Терапевт фокусируется на человеке, его личности и особенностях его воспитания, детства и жизни. Чтобы понять, как работает инсайдерская терапия, недостаточно прочитать несколько книг. Профессионалы учатся этому на протяжении всей своей жизни, в том числе у своих клиентов.
И в этом, возможно, кроется «магия» психотерапии: для клиента это бесценный опыт обращения к человеку, о котором он почти ничего не знает (по правилам, психотерапевту не разрешается раскрывать факты о его личной жизни), а для психотерапевта это каждый раз новая история, возможность увидеть мир глазами другого человека.
2. Заниматься самодиагностикой
Шутки о диагнозах в интернете уже надоели, но теперь к физическим болезням добавились психологические.
Свободный доступ к информации способствует не только просвещению людей в некогда табуированной теме, но и, наоборот, некорректному восприятию своего состояния.
Самодиагностика — очень неоднозначный вопрос, поскольку грань между «познанием себя»/»изучением методов самопомощи» и «попыткой самолечения на основе двенадцати статей» довольно тонка. Трудно идентифицировать и объективно оценить симптомы, потому что одни и те же сильные страхи/тревога/печаль/грусть могут быть как закономерной реакцией на стресс, так и угрозой для жизни.
Раньше я хотел объяснить, что происходит, связать причины и следствия, представить вещи в перспективе. Это снимает стресс и ограничивает восприятие.
«Просто так случилось и всё» — звучит слишком абстрактно. Поэтому мне было жизненно важно знать свой диагноз и выяснить, какие таблетки пить, чтобы отпустило.
В действительности весь интеллектуализм был лишь помехой. Я говорил умные вещи, которые, вероятно, не имели ко мне никакого отношения. Более того, принудительное промывание мозгов информацией настолько засорило мой мозг, что я видел признаки расстройства в каждом человеке и действии, которое совершал, и был чрезмерно критичен к себе и некритичен к ситуации. Любая экстремальная ситуация — это нехорошо.
Отсутствие мотивации проходить курс психотерапии
Бывает, что клиент не приходит на прием к специалисту. Их часто вызывают родственники, когда считают, что их родственнику нужна помощь. Это происходит с людьми, у которых есть различные виды зависимостей — алкогольная, игровая или эмоциональная, но человек не в состоянии справиться с ними самостоятельно или отказывается признавать их наличие.
Если у клиента нет мотивации работать с профессионалом над решением зависимости или другой проблемы, существует риск, что психотерапевтический процесс будет неэффективным. Это связано с тем, что в психотерапевтической практике человек должен взять большую часть ответственности на себя — он должен пройти через личный опыт, найти новые способы мышления и поведения и, прежде всего, действительно захотеть вылечиться. Вот как выглядит здоровая мотивация к работе.
Наличие привычки не брать ответственность
Бывает, что клиент приходит на прием и понимает, что ему нужна помощь. Однако на практике оказывается, что он не понимает ответственности за имеющиеся у него проблемы. В этом случае человек может чувствовать, что он является жертвой обстоятельств и несправедливости жизни. Он твердо уверен, что окружающие его люди — члены семьи, прошлые или настоящие возлюбленные, начальство, коллеги или друзья — несут ответственность за все проблемы, которые с ним произошли. Он отказывается признать свой собственный вклад, который, несомненно, существует, потому что отношения — это всегда двусторонний процесс.
В действительности такой клиент просит терапевта сделать что-то с окружающими его людьми — повлиять на их мыслительные процессы или поведение, что невозможно в психотерапии. Затем психотерапевт мягко конфронтирует с клиентом и напоминает ему о его личных действиях и ответственности, и если клиент принимает эту конфронтацию, шансы на решение проблемы возрастают. В противном случае психотерапевтическая работа не будет эффективной.
Отрицание причастности проблемы к психотерапии
Бывает, что клиент, обратившийся к специалисту, отрицает, что его проблема или болезнь связана с данной областью. В этом случае они могут активно сопротивляться тому, что им нужна помощь. Часто клиенты объясняют свое состояние усталостью, переутомлением, тяжелым темпераментом и так далее.
Невозможно помочь клиенту, который не верит и не осознает, что происходящее с ним требует психотерапевтической помощи. Тогда работа воспринимается как давление, в результате чего клиент еще больше сопротивляется процессу и испытывает негативные чувства, такие как разочарование и гнев. Это часто происходит с молодыми людьми, склонными к суициду, которых приводят в учреждение их родители или люди, чье психическое здоровье является проблемой для их родственников. К сожалению, без правильной мотивации и понимания участия клиента в психотерапии специалист бессилен ему помочь.
Как спровоцировать психолога и «поменяться халатами»
Можно ли «поднять психолога из седла»? Переместить его с позиции терапевта на позицию друга, родственника, коллеги? Ради всего святого, большинство профессионалов могут быть выведены из терапевтической позиции этим нарциссическим или нарциссически нарушенным типом клиента: «Чувак, ты такой же психопат, как и я! Только у меня больше денег», и клиент похлопает вас по спине. Или он потреплет вас по щеке, как ребенка, как это делает Де Ниро в фильме, но об этом позже.
А потом, не получив помощи, пишет в социальных сетях — «какой-то психолог бесхитростный», «все о себе». Поэтому если вы сами являетесь консультантом, причем сильным консультантом, вы обычно соревнуетесь не с психологом, а с консультантом.
В ходе сеанса психологического консультирования или нескольких сеансов консультирования в вас что-то меняется, поскольку выстраиваются отношения. Доверие, а не конкуренция. Такова природа профессии психолога: лечат отношения, а не знания или ресурсы. Знание информирует, ресурс поддерживает, предлагает поддержку, но не особенно исцеляет. Это не делает вас более творческим по отношению к окружающей среде, как говорится в гештальт-подходе.
А если ваши проблемы и симптомы усиливаются, и вы являетесь нарциссическим или нарциссически нарушенным клиентом, то вам поможет не психолог, а психиатр. Короткий разговор, полчаса вопросов, и у вас на рецепте новейшие разработки в области лекарств.
Изменится ли ваша жизнь и настроение? Пока вы принимаете таблетки, все в порядке.
Нарциссический клиент у терапевта в кино и в сериале
Целый фильм-комедия, «Анализируй это» (Analyze This), посвящен отношениям терапевта и нарциссичного мафиози, которого играет Де-Ниро.
Справа на фотографии вы можете видеть психолога, который с ужасом смотрит на своего клиента.
Хороший пример — седьмой эпизод первого сезона сериала «Пациенты» (In Treatment) и его герой, летчик Алекс Принс, который по приказу бомбит мусульманскую школу и несет большие потери. Он не чувствует вины, потому что это был приказ. И фактически он разрушает себя из-за этого чувства, только бессознательно. Сюжет сериала, к сожалению, заканчивается тем, что он так и не позволил целителю помочь, оспаривая и утверждая свое превосходство всеми возможными способами. Целитель не помог!
Слева на фотографии поза пилота Алекса на приеме: все указывает на то, что он — король ситуации, даже в кабинете терапевта.
Хорошо, подумаете вы, но что вы можете сделать с нарциссизмом? Первое, что нужно сделать, — это снять халат и корону. Достаньте бумажник и откройте дверь в приемную, опустив голову.
Хотя бы притвориться. Быть уязвимым и атакуемым, полагая, что профессиональный кодекс не советует нам излишне ретравмировать пациента.
